Вдоль реки Меши к Волге

8.

Петр с Федором, пока ходили по улице, в конец устали. Уже утихли и шаги людей. В темноте их сопровождали только мяуканье кошек и пугающий лай собак. Так как они ступали в темноте, не глядя под ноги, сквозь лапти - чулки просочилась вода, и ноги промокли. Ночной холодный ветер пробирался через их рваные бешметы (ватники) к телу.

- Давай, поднимемся на наш прямой навес, отсюда мы не увидим, - сказал Фёдор, стараясь скрыть свой страх, - туда и собаки не подойдут.

- Нет, пойдем на край села, к озеру, оттуда край неба хорошо видно,- сказал Петя, показав рукой в сторону русского озера. В Альведино в центре деревни есть небольшое озеро, которое разделяло население на две части: в одной стороне от озера жили крещеные татары, по другую сторону - русские. Они уселись на бревна, сложенные у изгороди крайнего дома деревни. Отсюда чувствуется дыхание всей деревни, особенно родной деревни. Вот открылись со скрипом чьи-то ворота.

- Это ворота дяди Антона, - сказал Петр. Потом зазвенел чей-то дверной засов.

- А это дверь дяди Василия (Бячели), - сказал Федор.

Разговаривая, они наблюдали за краем неба. Слова, которые нужно было успеть сказать, они повторяли много-много раз.

Что собирается сказать Федор? А вот Петру надо очень многое пожелать. Матери - здоровье, брату Сергею - речь и слух, богатство - для семьи. А вдруг, пока все это успеешь сказать, крышка неба закроется, и ничего не сбудется? Если скажет: «Здоровье, богатство «Бог возьмет и сделает здоровым и богатым только его? Если мать и Сергей останутся такими же, какой интерес от такой жизни? На краю неба, как будто взмахнули серебряной саблей, что-то сверкнуло. Петр не успел сказать даже одно слово.

- Ты сказал? - толкнул он локтем Федора.

- Я побоялся. Ничего не сказал.

- Я тоже.

Когда они, расстроенные, с понурой головой, собрались идти домой, та серебряная сабля сверкнула еще раз. Мальчишки опять языки проглотили. Только после осмелились прокричать: «О, Боже, дай здоровье, дай богатство!». Петр остальные пожелания повторил только про себя, молча.

Поблизости послышались чьи-то шаги. Мальчишки, насторожившись, прижались друг другу, крепче сжали палки в руках. Шаги притихли. Вот чиркнула спичка, зажглась самокрутка. Мальчишки в свете спички узнали человека и закричали от радости. Дядя Максим, оказывается, вышел искать их.

- Уже полночь, почему домой не идете, черти!

- Край неба открылся, мы ни одного слова не успели сказать, - расстроенным голосом сказал Федор.

-Два раза открылся, дядя Максим, мы несчастные, да ведь?

В это время серебряная сабля полоснула в небе третий раз.

- В-о-о-о-н,- протяжно закричали мальчишки с внутренним волнением.

- Дураки, - сказал дядя Максим, - молния же это, вон дождь приближается. У неба нет ни края, ни крышки. Дурака не валяйте больше.

9.

Выражение лица Петра Михайловича во время выступления часто менялось. Карие глаза его становились то печальными, то вспыхивали радостью. Но на загорелом лице сохранялась серьезность и симпатия. Он сравнивал свое далекое детство с жизнью нынешних детей, их мировоззрением.

- Вы на кладбище ходите? - спрашивает он у зала.

- Ходим.

- Мы шефствуем над ним.

Петр Михайлович выражает школьникам сердечную благодарность и ненадолго замолкает. Кажется, что на лбу морщины памяти стали глубже. Оказывается, что он подготовил ещё один вопрос:

- К могилам родных зачем ходите?

- Чтобы цветы возложить, для памяти.

- Говорят, что душа умерших один раз в год выходит на поверхность земли. Видели?

- Нет. После смерти у человека остаются его дела и незабываемое имя, память.

- А мы вот очень верили в чудеса, во всякие были-небылицы, - говорит герой, потом, чуть улыбаясь, он снова отправляется в путешествие в далекое детство.

10.

Покров неба не открылся. Но еще религиозные фантазии и успокаивали, и увлекали Петра, звали куда-то вдаль. Он тянется в мир мечтаний, хочет раскрыть тайну волшебства, щекотавшего его душу и встретиться с чудесами с глазу на глаз.

- Сегодня день, когда мертвые выходят на землю, пойдем на кладбище, на могилу отца, - сказала мать с утра.

- Когда?

- До полудня. Души мертвых выходят из могил в эти часы. Только их не видно. У Петра до сих пор еще не было такого разговора, который оказал бы на него такое потрясающее впечатление. Оказывается, если даже он не увидит отца, отец сможет увидеть его. Когда они будут сидеть около могилы отца, душа отца придет и восхитится: «Смотри ты на моих сыновей, какими они выросли!» Они же никогда не виделись. Когда отец умер, Петр еще не родился.

На кладбище он, отстав от матери и Сергея, до вечера бродил там печальный. Но ничего успокоительного для души не случилось. Потеряв надежду поговорить с душой отца, вернулся домой.