Запах Моцарта

Друзья меня частенько ругают, мол, опять принюхиваешься, Нюхач. Я никогда не обижаюсь на них, понимаю, что привычка эта нечто дорогое и близкое для меня. В магазине, в гостях…всюду я машинально прикладываю ладонь к носу. Все, кто знает меня, давно привыкли к такой причудливости. А супруга нередко закатывает скандал, крича: «Лучше бы ты обладал тонной дурных склонностей, а не нюхал прилюдно постоянно свою ладонь». К сожалению, даже ей не было ведомо, что стоит за подушкой ладони и ее неуловимым ароматом. Именно неуловимым. Каждый раз проделываю этот жест в надежде поймать запах, и не получается. Оттого во мне скапливается недовольство.
…С детства я был музыкально одаренным человеком. Педагоги говорили, что у меня идеальный слух. Но я никогда не видел и не слышал музыку нотами. Я чувствовал ее запахами и цветами. Поэтому всегда легко мог находиться в самых зловонных местах. Не говоря уже о запахах высокого порядка - цветов и леса. Тут душа парила в мире таких сверхвысот и чистейших звуков, что казалось я в раю. Но как это бывает, после окончания консерватории я захлопнул крышку рояля, и стал жить в погоне за заработком. Однако талант свой я не похоронил. Точнее, его сила нисколько не угасла во мне. Я также сочинял музыку в голове по запахам и цветам. Вижу, в саду растет роза, благоухает - в голове рождается новая мелодия. Я никому не рассказывал об этом никогда, кроме одного человека - психиатра. Кажется, что только он понял меня. Случилось это во время приема. У него в кабинете я увидел портрет собаки.
- Это ваша собака, - спросил я.
- Да, но она умерла год назад. А почему вы заинтересовались именно этим портретом (на стене висело немало других фотографий), - спросил он, нахмурив по-профессорски лоб.
- У меня тоже когда-то была собака, и она тоже умерла, только лет десять назад. Её звали Моцарт.
- Интересное имя для собаки.
- Я когда-то окончил консерваторию, лучше прозвища придумать не мог.
- И все же,- не унимался врач, как-будто знал, что причина моего психического расстройства именно в собаке.
…После консерватории я ушёл служить в армию. Попал в пограничные войска на Дальний Восток. В армии я был кинологом. Кому досталась немецкая овчарка, кому кавказская, а мне - обычный захудалый щенок дворняги. Наверное, другую собаку я бы не выбрал, потому что увидел в ней нечто музыкальное. Точнее, от нее так пахло псиной, что во мне вновь заиграли звуки музыки. Погладишь пса, приложишь ладонь к носу, чувствуешь, как в тебе начинает что-то оживать. И кличку щенку я дал соответствующую - Моцарт. Сослуживец, услышав прозвище, сказал: «Раз ты назвал пса Моцартом, тогда тебя будем звать Сальери». Так рядового Исмагила Абрамова, нарекли Сальери. Не скажу, что Моцарт был отличником боевой подготовки, но в нём была изюминка: лохматый, пропахший псиной, но преисполненный животного обаяния пёс. Он вызывал симпатию даже у вышестоящего начальства. Мы стали как бы единым целым. Я ночами писал для себя музыку, служил, он делал свою собачью работу. Как-то нам вдвоем удалось поймать нарушителя, который незаконно пересек границу с несколькими килограммами наркотиков. После генерал вызвал к себе и сказал: «Спелись, хлопчики, к награде вас представим».

...За полтора года армейской службы многое успели сделать во благо Родины, но один случай все перевернул. Почему я поступил так, до сих пор не пойму. Ночью сработал тревожный сигнал. Неизвестный хотел незаметно пересечь границу военной части… Моцарт убежал далеко вперед в поисках нарушителя. Когда я его настиг, перед глазами встала картина: собака вцепилась в горло человеку. Мою команду «фу» Моцарт проигнорировал. Не знаю, что на меня нашло, я выпустил в него очередь из автомата. Моцарт умер на месте. Нарушителя удалось спасти. С тех пор я сам не свой, постоянно пытаюсь насладиться присутствием друга, а его рядом никогда нет. Поблекло всё, исчезла музыка, нет близкого друга рядом…

…По совету психиатра я отправился в места, где служил - на Дальний Восток. К сожалению, часть, в которой я служил, была уже давно расформирована. Словом, вернулся ни с чем. По дороге пришла мысль проведать педагогов консерватории. Странно, до чего человеческая память цинична. Сколько лет не вспоминал о ней, не хотелось вспоминать, вернее, просто игнорировал воспоминания об учителях, богатом духовном прошлом.

А тут появилась потребность, и я устремился в консерваторию. Мощеные дорожки и фасад в классическом стиле встретили меня уютной серовидностью, музыкой, которая заливала предосенний пейзаж неширокой улочки меланхоличным волшебством. Я толкнул от себя дубовую дверь заведения и понял, что вернулся туда, куда мне давно нужно было вернуться. Всё было наполнено запахами и цветами музыки. Я вновь обрел себя, отбросив старые сожаления и муки совести. Для меня, нет, для нас двоих, играла снова музыка. Я поднес ладонь к носу и глубоко вдохнул ее запах. «Боже, какая радость чувствовать тебя снова рядом, Моцарт, прости меня», - прошептал я.