«Он спас своих братьев ценой собственной жизни»: история мобилизованного из Пестречинского района

Александр Владимиров получил повестку через три дня после того, как не смог уехать добровольцем вслед за старшим братом. Он отправился на передовую в должности командира отделения.

«Вы представляете, там вся рота, сто человек, и он кричал им: “Стройся!”, даже охрип»

Жителю Пестречинского района Александру Владимирову было 35 лет. За его плечами срочная служба в ВДВ, после армии подписал контракт – хотел служить два года, так же как его отец. Александр героически погиб 8 апреля в районе поселка Опытный под Донецком.

Его супруга Елена Владимирова и старшая сестра Татьяна Шмелева рассказали о том, каким был их герой.

Сержант Александр Владимиров служил в должности заместителя командира взвода и командира отделения.

«Он сам вызвался взять на себя организационные вопросы, еще находясь на распределительном пункте в “Казань Экспо”. Вы представляете, там вся рота, сто человек, и он кричал им: “Стройся!”, даже охрип», – с гордостью вспоминает Елена.

 С супругой они воспитывали двух дочек – обе родились 23 июня с разницей в три года. А познакомились Елена и Александр в общей компании друзей.

«Я была уставшая после работы, и меня уговорили поехать в гости. Я согласилась, но с условием, что меня отвезут домой. Вот Саша и отвез. Ему было 30, а мне 25, через полгода мы поженились», – вспоминает с улыбкой жена бойца.

Оказалось, что у их знакомства была интересная предыстория, ее рассказала Татьяна.

«Он тогда метался по жизни, много зарабатывал, но все это как-то разметалось по молодости, не ценилось им. Помню, как мы в ноябре едем с ним к маме на могилу, и я говорю про себя: “Мама, помоги Саше, надо его остепенить, в жизнь взрослую пристроить”. И потом я говорю ему: “Слушай, иди в храм и поставь свечку у Спасителя”. И буквально через несколько дней после этого он встречает Лену. Это была судьбоносная встреча. Я знаю, что он был счастлив, потому что дома его всегда ждали любимая жена и дети», – поделилась сестра героя.

«Он всегда боялся свои чувства показывать, а когда его уже мобилизовали, он начал по-другому ко мне относиться. Я даже не ожидала. Он знал, что я могла все бросить и приехать к нему в любое время на сборный пункт. Даже в мороз, гололед и ветер. Помню: дождь, туман, огней нет и эта черная дорога», – вспоминает Елена.

Сестра только удивлялась смелости этой любви.

«Я все думала: как она не боится? Она просто к нему летела. Когда только объявили мобилизацию, я ему говорила: “Неизвестно, сколько времени у тебя осталось, там, в окопах, ты будешь это вспоминать, не разбрасывайся этим временем”», – говорит Татьяна.

«Сначала уехал добровольцем Дима, старший брат, и через три дня забрали Сашу»

Татьяне было не просто, она проводила на фронт сразу двоих братьев.

«Сначала уехал добровольцем Дима, старший брат, и через три дня забрали Сашу. Он мог ведь не пойти, уехать куда-нибудь ненадолго, прятаться, так же, как это сделали многие другие. Я ему говорю ему: “Саша, что делать, заберут ведь тебя?” А он меня успокаивал: “Тань, заберут всего 300 тысяч, понимаешь? Я ведь служил в армии на зенитке, а сейчас их нет, они устарели. Кому я там нужен? Меня, скорее всего, не возьмут, не переживай”. Я тогда даже рассмеялась – он врал так, как мужчина врет женщине. Я понимала, что он хочет меня успокоить, и я знала, что зенитные установки используют сейчас на СВО», – вспоминает женщина.

43-летний Дмитрий Владимиров подался в отряд «Барс-13» и по сей день служит в рядах Российской армии. Именно он первым в семье понял, что нужен Родине.

«Дима говорил мне: “Понимаешь, я не могу, там фашисты. Как я деду в глаза буду смотреть, там пацаны наши погибают”. Наш дед прошел всю Великую Отечественную войну, он орденоносец. И Дима решил, что не может просто так сидеть, он шел не за деньгами, тогда еще ни о каких выплатах не было речи. Он шел именно восстанавливать справедливость. Мы с его женой его отговаривали, но это было бесполезно. Тогда я позвонила Саше, попросила, чтобы он с ним поговорил. Саша очень переживал, говорил, что вместо него сядет в поезд. Он с ним говорил по телефону, но в итоге в тот же вечер поехал к нему. Тогда они поговорили и решили, что поедут вместе», – рассказывает Татьяна.

После этого Александр уволился с работы, купил билеты на поезд, но супруга и сестра пошли на хитрость – спрятали его паспорт и сказали, что без документов его не посадят в вагон. Так он остался дома. Но судьба не захотела мириться с этим – через три дня ему пришла повестка о мобилизации.

«Летом Сашу приглашали в военкомат, предлагали подписать контракт, он тогда отказался, сказал, что у него маленькие дети. Ему сказали, что если начнется мобилизация, его точно заберут», – вспоминает Елена.

И если старшего брата Татьяна отпустила легко, то младшего уговаривала до последнего момента.

«Раз Дима так решил, у него свои принципы, пусть едет. Но Сашу мне не хотелось отпускать. Я его держала. Мы хотели его спрятать. Он жил не по прописке, и мы понимали, что ему не смогут вручить повестку, он был самозанятым, поэтому и от работы его бы никак не нашли. И вот, когда уже шла мобилизация, он позвонил почтальону из Кощаково, где был прописан, и сказал, что если придет повестка, чтобы она ему позвонила», – вспоминает сестра бойца.

Через несколько дней, сразу после дня рождения Александра, раздался звонок – почтальон сообщила, что пришла повестка. Он поехал и сам забрал ее, вспоминают родные героя.

«Мне очень хотелось пойти за ним, ведь я медсестра, а значит, военнообязанная. Меня остановили только наши дети», – вспоминает супруга бойца.

Когда Александр отправился на фронт, свое утешение его супруга и сестра нашли в волонтерской деятельности.

«Когда мы проводили наших мужчин, мы все начали объединяться в группы: жены, дети, мамы. Мы и сети плели, и делали окопные свечи, и собирали гуманитарку. Всю эту тревогу за близких мы унимали этими заботами», – говорит Татьяна.

Татьяна предложила Елене вступить в ряды волонтеров.

«Мне очень нравилось этим заниматься, тем более я сидела в декрете и у меня было много времени. Там мы познакомились с волонтерами, общались. Помню, еще в поезде Сашка потерял каску, и мне Таня дала номер председателя Союза десантников Татарстана. Был уже вечер, я позвонила ему, он сказал, что десантники своих не бросают, назначил встречу, я приехала, и он передал мне новую каску. Посылкой я ее потом Саше отправила», – вспоминает Елена.

Елене даже вручили медаль за активное участие в волонтерском движении.

«С 14 лет его девизом в жизни был девиз ВДВ: “Никто, кроме нас”»

«Саша был младшим в семье, он был залюбленным ребенком. Когда он родился, мне было 12 лет. Так получилось, что его воспитанием занималась больше я, чем мама. Родители развелись, а когда ему было 12 лет, мама умерла и я забрала его к себе. На тот момент моей дочке было три года, он забирал ее из садика, помогал мне во всем.
Он стал очень ответственным, начал преодолевать свою детскую лень и становился мужчиной. В 14 лет он уже сам зарабатывал, брался даже за тяжелую работу. Девиз ВДВ “Никто, кроме нас” у него уже с этого возраста был в приоритете», – вспоминает Татьяна.

Он был и мягким, где нужно, а где нужно, жестким, вспоминает Елена. Жестким чаще всего по отношению к себе, добавляет сестра.

«Когда он погиб, на похороны пришло так много людей. С кем он работал, кто просто его знал. Его круг общения был от дворовых пацанов до бизнесменов. Его все уважали, а он относился ко всем одинаково. Он мог даже мужчинам, которые намного старше, в лицо сказать, что они не правы», – поделилась она.

Чувство ответственности было настолько сильным в этом мужчине, что даже попав на сборный пункт, он тут же взял на себя обязанности прапорщика и старшины, говорит Татьяна.

«Он брал ответственность на себя, был лидером, за ним шли люди, и это лидерство было в нем до последнего. Он был за всех в ответе. Когда я поняла, как он погиб, я себя винила. Может быть, надо было больше эгоизма ему привить? Тогда, может быть, он бы не погиб?» – рассуждает сестра.

Герой попал в полк, полностью укомплектованный из казанцев, служил он вместе с земляками. После учений их сразу же отправили в Авдеевку, в ДНР.

«Помню, как мы провожали Сашу. Город стоял в пробках, я панически боялась не успеть, везла им тепловизор. Я помню, как на перроне стояли мужчины со слезами на глазах. И я помню взгляд Саши, там был такой мрак», – вспоминает сестра Александра.

«Мы с детьми в тот день встали очень рано, с нами поехал наш папа. Наше прощение было в такой суматохе, мы толком не успели ничего сказать друг другу. Я помню, как взяла его каску, надела на себя, а она была настолько тяжелой, что мою голову как будто придавило к плечам. Потом он взял детей на руки и сказал, что они легче, чем вся его амуниция. Их как-то быстро так позвали на погрузку, он сразу побежал в поезд. И тут я поняла, что он толком не успел попрощаться с детьми. Я побежала к вагону, попросила, чтобы его позвали. Он вышел и еще раз обнял девочек», – вспоминает Елена.

Тогда никто не знал, что это была последняя встреча бойца с семьей.

«Он сказал, что приедет в последнюю очередь, но очередь до него так и не дошла»

«Он не успел приехать в отпуск, я ждала его на Пасху. Он сказал, что приедет в последнюю очередь. Но очередь до него так и не дошла. В эти дни его как раз отправили на штурм. Накануне он мне позвонил весь тревожный, у него глаза были такие непонятные. Попросил, чтобы я показала ему детей, а они как раз гуляли на улице. Они прибежали, промелькали перед экраном и убежали опять играть. Я спросила: “Вы в оборону пошли, надеюсь?”
Он говорит: “Не совсем. Нам, скорее всего, конец, но надо идти”. Он тогда не сказал, что они пошли на штурм», – вспоминает жена героя.

На следующий день Елене позвонил друг мужа и просто спросил: «Как дела, как Саша? Тут слухи ходят, что он “двухсотый”».

«Я вышла на крыльцо, просто полчаса сидела и не могла понять, правда это или нет. Все было как в тумане. Я начала узнавать все через людей. Когда выяснилось, что это правда, Таня сказала: “Пусть высылают фотографию”. Нам хотелось увидеть его, чтобы точно убедиться, что это он. Командир роты прислал мне снимок, я смотрю и думаю: “Что за мужик, кого мне вообще прислали?” А потом начала приглядываться, лицо было уже осунувшееся, и я только по скулам его узнала», – вспоминает она.

Поначалу родные не знали всех обстоятельств, при которых погиб Александр. По крупинкам, по рассказам других бойцов им удалось восстановить полную картину событий.

«Его батальон находился в районе поселков Водяное и Опытное, это за Донецким аэропортом. Был штурм, и с нашего батальона ушло две роты. На тот момент они уже были сборные, их передали в подчинение ДНР, в Первую Славянскую бригаду. И в этом штурме было очень много потерь, многие ребята не могли выйти из укрытий, потому что дроны летели бесконечно, шли обстрелы, танки. Тем ребятам, которые сидели в подвалах, было невозможно выбраться. Невозможно было эвакуировать раненых, которые находились на поле боя. И вот тот сборный отряд из шестой роты должен был эвакуировать этих ребят. Саша пошел первый», – рассказывает Татьяна.

Бойцы шли по цепочке один за другим с интервалом друг от друга в девять метров. Разрыв между первым и последним бойцом составил два часа.

«Они выдвигались из деревни, потом они где-то сидели определенное время, и уже потом, как я понимаю, с наступлением темноты, они шли на эти огневые позиции. Как Саша оказался там первым? Наверное, это все-таки было его желание. Он всегда вставал грудью за своих, и я уверена, он хотел сберечь своих ребят. Может, эти ребята и были старше его, но он чувствовал себя ответственным за них», – рассуждает Татьяна.

«Он говорил, мы все здесь как братья, как одна семья. У них не было такого: ты мусульманин, а ты – православный. Он даже тушенку просил привозить только из говядины, чтобы все могли есть. Это настоящее братство», – добавляет супруга бойца.

Александр менялся с другом местами: сначала один идет первым, затем – второй. В тот момент, когда пошел первым именно он, начался обстрел.

«Они шли по чистому полю, только с одной стороны был голый весенний лес. Им дали кошку – это такое приспособление для проверки растяжки. Первый идет, бросает кошку, остальные идут за ним след в след. Дорога была старая и разбитая, на ней когда-то лежал асфальт, но было так грязно, что они даже не ощущали, что это асфальт», – говорит Татьяна.

«Пули попали в бронежилет, у него было всего полчаса»

Оказалось, что на бойцов уже была организована засада. Александра расстреляли с десяти метров.

«Пули попали в бронежилет. Уже потом ему поставили диагноз – травматический пневмоторакс. Медики сказали, что у него было максимум полчаса на первую помощь. Остальные успели скрыться. То, что Саша был первым, спасло им жизнь», – считает Елена.

Александр настолько берег сослуживцев, что незадолго до случившегося отдал свою каску другому бойцу, говорит жена героя.

Несколько дней тело Александра не могли забрать из-за массированных обстрелов. Но так же, как он не бросал своих, не бросили и его – рискуя жизнями, его тело вынесли с поля боя другие бойцы.

«22 апреля у нас должна была быть годовщина свадьбы, шесть лет совместной жизни. 23-го числа мы его похоронили. Наши девочки очень переживали, они чувствовали, как мне было плохо. Но о том, что папы не стало, старшая дочь узнала только на похоронах. Я сказала ей, что папа – Герой. Мне кажется, она сейчас уже все понимает, задает вопросы. Она говорит младшей дочери, что папа погиб, теперь она это постоянно повторяет. У них была такая сильная связь, когда его забрали, она даже заболела, нас положили в больницу. Девочки очень любили его. Я не дам им забыть, каким он был мужественным. Мы храним его орден Мужества, который ему присвоили посмертно, храним его форму, даже котелок полевой, ремень, много чего. Нам можно даже сделать мини-музей из его вещей», – говорит Елена.

Она поделилась, что ей очень не хватает мужа, а девочкам не хватает отца.

«Наверное, если у него перед смертью было время о чем-то подумать, он думал о своих девчонках», – рассуждает жена героя.

ТИ