Приглашаем пестречинцев принять участие в новой рубрике районной газеты

Редакционный коллектив приглашает вас принять участие в создании рубрики. А как можно увлечь кого-то? Только своим примером. Вот мы и решили вспомнить забавные и интересные случаи, которые с нами когда-то приключались.

ОДНА БУКВА МЕНЯЕТ ВСЕ

Редакционная жизнь как будто специально создана на посмешище. Любой из нас может оговориться – и услышат его оплошность 2-3 человека из ближайшего окружения. Посмеются и забудут. Но если на одну букву ошибется журналист, редактор, корректор – газета безжалостно это донесет в каждый дом, в каждую организацию, представит перед взглядом руководства всех рангов – а они наши самые внимательные читатели.

– Было это 26 лет назад. Но вспоминаю об этом до сих пор с ужасом. Я только устроилась в редакцию переводчиком на татарский. Почему-то в тот день в редакции не было корректора, и никто меня не мог подстраховать. Есть же парные татарские имена типа Наиль – Наиля, Камиль – Камиля. И я, переводя текст, превратила одного мужчину из районного руководства – в женщину. Я ужасно переживала, чувствовала себя виноватой, думала уже, что меня уволят. Не уволили. Кстати, был и случай обратный. Женщину-бухгалтера перевод превратил в мужчину. Она пришла в редакцию. Ильшат абый с ней разговаривал, что это жизнь, всякое бывает. В итоге, она отнеслась с пониманием, вместе посмеялись.

Страшные истории не только дети привозят из летних лагерей. В каждой профессии есть свой набор страшных историй, которые передаются из уст в уста в течение десятилетий.

– В коммунистические времена среди наборщиков газет ходила страшная байка, что в строке с переносом слова «Ленин-град» выпала буква «р». Такое могло быть, если строчка была переполненной. Разумеется, байка по законам жанра заканчивалась тем, что наборщика обвинили в диверсии против партии и правительства и расстреляли. Такую же историю рассказывали и про перенос слова «Сталин-град».

Каждая редакция настаивала, что история произошла именно в этом издании. Но думаю, что ее придумали преподаватели в типографских училищах как мнемоническое правило, чтобы держать в памяти и перепроверить именно эти опасные сочетания.

ПОГОЛОВЬЕ КРЫС ИЛИ ПОЙМИ, КТО МОЖЕТ

Множество забавных и неловких ситуаций происходит потому, что люди по-разному понимают слова. А иные так говорят, что вообще понять невозможно.

– Меня, тогда еще молодую журналистку, отправили на животноводческий семинар в Дубровку, на ферму «Макс-Ойл». Приехали люди из многих районов, наш район собрался весь, представители министерства сельского хозяйства. Вышел на трибуну один выступающий из глубинки и рассказывает с сильным татарским акцентом. «Поголовье крыс надо увеличивать. Если вы хотите развиваться как животноводческое хозяйство, без поголовья крыс вы ничего не сможете». Я была в шоке. Гадала, то ли это какая-то новая сельскохозяйственная технология? Чем там, вообще, крысы занимаются? А выступающий так и давит тему про крыс – крыс надо правильно кормить, ветеринар должен их осматривать. У меня ощущение какого-то сюрреализма, кошмарного сна. С нами еще телевизионщики были. Но мы отдельно сидели. Андрей Валерьевич снимал на камеру, я снимала на фотоаппарат. Уже к концу выступления подсаживаюсь к ним: «Гульшат Зуфаровна, что он все про крыс говорит?» Она на таких мероприятиях бывала и акцент выступающего понимала. «Это КРС! Крупный рогатый скот!» Тут только меня отпустило! Я не сошла с ума! Мир не сошел с ума! Все хорошо!

Язык так устроен, словно сам прикалывается над нами. Одно только явление омонимов чего стоит. Слов с одинаковым звучанием, но разным смыслом. Все помним из школьной программы: ключ – родник, ключ от двери, ключ – код доступа.

– Сделала я хороший материал, даже пафосный. И заголовок яркий придумала: «Вера в душѐ помогла выжить». Входит коллега, читает уже отпечатанную газету: «Вера в дỳше… Ого! Интересную газету мы стали выпускать!»

ОХ, НЕЛЕГКАЯ ЭТО РАБОТА – ИЗ БОЛОТА ТАЩИТЬ БЕГЕМОТА КОРОВУ

Никого не удивит, что многие сотрудники нашей газеты родом из деревни. В деревенском детстве происходило немало забавных историй.

– Дети в деревне, как принято, пасут коров и овец. Когда мне было лет 17-18, нас втроем – я старшая и двое младших братьев – отправили пасти коров. Коров пасли на лугу возле маленькой речушки, на которой бобры построили плотину. Речка разлилась, на лугу образовались небольшие озерца с болотистыми берегами. Обычно коровы преодолевали эти озерца, но одна корова по-настоящему застряла. Мы сначала смеялись, пытались вытащить ее, но она только сильней погружалась в грязь. Скоро она утонула по шею. Я заглянула корове в глаза – у нее из глаз текли слезы. Вот тогда я испугалась. Так мне ее жалко было. Я стала скорее звонить в деревню – бабушке и дедушке. Они быстро отреагировали и вызвали трактор. Трактором корову удалось вытащить из грязи.

Это, кстати, обычное дело: когда событие происходит, человеку может быть страшно, а рассказывает он об этом со смехом. И еще вспомнилось нетленное из Чуковского: «Ох, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота».

– Это было с моим сыном. Сын и два мои племянника 10 с лишним лет пошли пасти коров. В полдень сестренки понесли им обед. Те покушали и сказали девчонкам: «Вы пока за нас попасите, а мы сходим купаться». До пляжа было далековато – около двух километров. Мальчишки искупались, позагорали и пошли в деревню, домой, забыли вообще про коров. Еще когда они вошли в деревню – народ напрягся и засуетился. Слухи поползли: «Пастухи по деревне гуляют, а коровы где?». Домой пришли – у бабушки глаза огромные как в мультике. И люди еще подходить начали. Кипишь был на всю деревню. Вот тогда они бросились бежать к стаду. Хорошо еще, что ни одну корову не потеряли!

ПСИХ И ТЕРАПИЯ

Сказывается ли работа в редакции на психике? Еще бы! Постоянная спешка и еженедельный дедлайн (между прочим переводится как «линия смерти»), общение с сильными мира сего и, что еще проблематичнее, с умными мира сего, настырными мира сего. Огромная ответственность и боязнь ошибки. Каждая отправка номера в типографию – как пуск космической ракеты с возгласом «Поехали!» и неизвестным результатом – рванетне рванет? Но так-то слава слегка ненормального журналисту на руку – с дурака какой спрос?

– Большую часть дня работаешь над газетой, придешь домой – опять про газету думаешь. Газету отправили – вскакиваешь ночью: «Я же окончание хотела исправить! То ли исправила, то ли нет?» А утром муж рассказывает: «Ты мне всю ночь задания во сне давала – иди напиши, возьми интервью. Дали тебе интервью или нет?»

Но иногда работа и спасает.

– Назначили мне МРТ. Посмотрела я на эту черную дыру, в которую меня затолкают – и страх меня взял. Думаю, не выдержу, нажму эту кнопку, чтобы вытаскивали побыстрей. Но пока въезжала в аппарат, вдруг вспомнила, что завтра надо готовить спецвыпуск газеты. А это значит – совсем другая верстка, отличная от привычной. Другой макет. И задумалась я, как же я это буду делать. И так прикидывала, и этак. Даже и не заметила, как прошло исследование. Так что газета – это своего рода психотерапия.