Хазрат рассказал о суфизме и почему за ним будущее ислама

Муфтий Татарстана называет суфизм частью традиционного для татар ислама. Что такое суфизм? Как он пришел к татарам? Кто из известных татарских богословов был шейхом суфийского тариката? На эти и другие вопросы ответил имам-хатыб казанской мечети «Гаиля» Рустам хазрат Хайруллин.

Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»

«Жить в этом мире так, что ты видишь Создателя»

– Что такое суфизм?

– Есть такой хадис о Джабраиле, где архангел пришел к Пророку в образе человека, сел рядом «колено к колену» и начал задавать вопросы. Это было подведением определенных итогов, когда Пророк сделал своеобразную «ревизию».

Пророк отвечает на вопросы Джабраила: что такое ислам или что такое иман? Третьим вопросом звучит: «Что такое ихсан?» Пророк отвечает на него так: «Ихсан – это жить в этом мире так, что ты видишь Создателя». Само собой, это мир испытаний, и мы его не видим, но он видит нас. Суфизм – это наша третья, духовная часть, наш внутренний мир. Зачем мы берем в руки четки и произносим сто раз молитву или зикр, то есть поминание Всевышнего? Чтобы наше сердце стало чистым и мы приблизились к Создателю.

– В чем идея суфизма?

– Когда наш любимый Пророк переселился из Мекки в Медину, он вместе с Абу Бакром (один из ближайших сподвижников пророка Мухаммеда, его тесть и первый праведный халиф, – прим. Т-и) спрятался в пещере. Говорится, что именно там Пророк открыл внутреннее состояние. Когда мы с вами говорим об исламе, мы видим только внешнюю его часть: молитвы, борода, платок. Но ислам – это наша внутренняя часть.

Пророк говорит, что у каждого человека есть кусочек тела – сердце, и если оно будет чистым, то все его дела будут чистыми. Если оно будет грязным, то и все дела его будут грязными. Каждый грех подобен точке на чистом листе. Точка за точкой – и весь лист будет черным. Суфизм – это наше внутреннее состояние.

– Чем суфизм отличается от «официального ислама»?

– Суфизм – это «высший пилотаж» нашей духовности, когда мы настолько приблизились к Всевышнему, что ни на что в этом мире уже не обращаем внимания. Но в исламе монашество запрещено, и даже суфий будет ходить на работу.

У нас распространен путь суфизма «тарикат накшбандия». Сам шейх Накшбанд зарабатывал тем, что брал жестяную посуду и выбивал на ней разные узоры. Я видел действительных шейхов суфизма, входящих в «золотую цепочку» (считается, что непрерывная генеалогическая цепь духовных передатчиков (шейхов) каждого ордена-тариката восходит к пророку Мухаммеду, – прим. Т-и). Это глубоко набожные люди. У него могут быть тысячи тысяч учеников, но с тобой он будет говорить так, как будто ты его учитель, – это действительно чистые сердцем люди.

– Есть ли в суфизме самозванцы?

– «Я шейх суфизма, верьте в меня!» – такие самозванцы есть. Ислам очень строг в этом плане, всегда есть цепочка передачи знаний. Во внутреннем мире тоже есть «золотая цепочка», признанная всем исламским миром. Некоторые самозванцы пытаются себя к ней приписать.

У нашего выдающегося поэта Габдуллы Тукая есть стихи про «суган суфилар» – «луковых суфиев», которые носили в кармане лук, чтобы показать свою «искренность». Измазав руку в луковом соке, они протирали себе глаза, чтобы при молитве у них текли слезы. Тукай насмехался над ними, называя это лицемерием.

– Почему суфизм стал отдельным течением?

Исторически суфизм никогда не был отдельным, пока государство не стало это регламентировать. Когда государство «заходит» в религию, все начинает прятаться, становится негласным. Ахмадзаки-хазрат (Сафиуллин, – прим. Т-и) в Татарстане был последним шейхом в тарикате, после этого цепочка у нас обрывается. К нам приходят другие цепочки, например дагестанская. Дагестанские шейхи были учениками татарских шейхов, например Габдрахмана Расулева.

К нам изначально это пришло из Бухарского ханства. Отдельным течением суфизм стал уже на постсоветском пространстве.

– Были ли у татар свои духовные лидеры-суфии?

– Кроме последнего шейха тариката Ахмадзаки хазрата, это муфтий Галимджан Баруди и величайший богослов Шигабутдин Марджани.

«В общей массе мы, татары, всегда были суфиями»

– Какое отличие татарского суфизма от турецкого, арабского или персидского?

– Каждый шейх своего тариката смотрел на своих учеников и делал так, как удобнее. Нам иногда по телевизору показывают, как в Турции суфии в своих платьях кружат по кругу, поминая Всевышнего, но это не значит, что весь турецкий суфизм такой. Наверное, это, как и у нас, осталось на уровне культурного мероприятия, для туристов. А сам зикр, наверное, также скрыт.

– Почему суфизм называют мистическим течением?

– Потому что люди делают групповое поминание, зикр. Обыватель ведь не понимает этого. Что такое мистицизм? Это то, чего мы не видим и не знаем, то, что за ширмой и непонятно. Истинный суфий не выйдет на улицу с криками: «Я суфий!», «Я пять тысяч раз прочитал молитву!», он будет скрытно идти, тихо поминать. Поэтому суфизм скрыт от глаз обывателей и воспринимается как мистицизм.

– Были ли внутри суфизма конфликты?

– Суфизм всегда был официальным. Один из последних муфтиев Баруди сам был шейхом тариката. Иногда возникали проблемы с лжесуфиями, которые пытались превратить религию в бизнес. Тогда, конечно, уже появлялись критические статьи, книги, высказывания в адрес конкретных людей. Революционный период в истории России повлиял на появление в исламском мире различных сект того же ваххабизма или других течений, которые на дух не переносили суфизм. Поэтому иногда мы можем видеть в нашей истории, как татары отрекались от суфизма. Но в общей массе мы, татары, всегда были суфиями.

«Кого ты любишь в этом мире больше всех?»

– Какие еще практики есть у суфиев?

– Такого, как у шиитов, – самоистязаний в день смерти Хасана и Хусейна – у нас нет, ведь это неправильно. Проживая на своих землях, мы прошли разные исторические этапы, поэтому все ненужное, «левое» и неправильное у нас просто не сохранилось. Суфизм – это внутренний мир человека, поминание. Такого, чтобы человек занимался самосожжением на площади, нет и не должно быть.

– За суфизмом будущее ислама?

– Конечно. После 30 лет на постсоветском пространстве мы потихоньку возвращаемся к своим корням и исламу. Мы видим мусульманских блогеров, бизнесменов, молодежь, у которых ислам проявляется внешне – значит, глубоко вера еще не зашла. Помните, как Пророк спросил Умара ибн-Хаттаба (также один из ближайших сподвижников пророка Мухаммеда и его тесть, второй праведный халиф, – прим. Т-и): «Кого ты любишь в этом мире больше всех?» Тот ответил, что себя. Пророк сказал – нет. Умар задумался и ответил еще раз: «Тебя я люблю больше, чем себя». Внутренняя эволюция должна произойти. Умар ибн-Хаттаб, который был рядом с Пророком всю жизнь, не сразу сказал ему, что любит его больше, чем себя. Так и должно быть, и к этому идеалу мы должны идти, а дьявол будет делать все, чтобы мы до него не дошли.

– Может ли юный мусульманин стать суфием?

– Для суфизма нужна какая-то эволюция, человек должен дойти до этого. Это не так легко, не только тысячекратные поминания [Всевышнего]. Человек учащийся или работающий может этого не осилить. Углубление в суфизм – это, наверное, должно быть в старшем возрасте.

Если бы ко мне подошел ребенок с таким желанием, я бы сказал, что это прекрасно, но сперва нужно выучить Коран, изучить шариат. Нужен прогресс, а не так, что: «Внутри я верю, все остальное мне не нужно».