Заноза Пеструшкина: знакомая незнакомка из Пестречинского района

Каждой юмористической рубрике положен свой комический персонаж. Теперь такой персонаж будет и у нас.

Изображение взято с ru.freepik.com

1.

Есть поверье, что имя человека определяет характер. Как угораздило родителей назвать свою дочь – Заноза? Видимо, успела она проявить свою суть в первые часы жизни. Да и вы бы, увидев эту ехидную физиономию с острым любопытным носиком, сразу поняли – Заноза.

Отчество Занозы Пеструшкиной – толи Петровна, толи Иосифовна, а год рождения вовсе неизвестен. Как бы странно ни звучало, Заноза Пеструшкина – она всегда и везде. Во всяком случае в пределах Пестречинского района. Образование она начинала в только открытой местной школе, где нынче Краеведческий музей. А в это время отправляли солдат на русско-японскую и Первую мировую войну.

И спросила Заноза учителя Закона Божия:

– А как же заповедь «не убий»?

– Понимаешь, девочка, не все так однозначно. Бывают исключения из правил. Немцы же первые на нас напали, а япошки вообще нам никогда не нравились.

– А-а! – поняла Заноза. – А из заповеди «не прелюбодействуй» тоже есть исключения?

– Это я тебе отдельно объясню! – скрипнул зубами батюшка и оглянулся невзначай на насторожившуюся матушку.

Слово за слово, и выгнали Занозу из школы.

В дверях она еще остановилась и спросила:

– А откуда у Каина жена? Ведь других женщин, кроме Евы, еще не…

– Пеструшкина! – взревел батюшка. – Вон!! Из!!! Класса!!!!

Заноза взвизгнула и, увернувшись от пролетавшей чернильницы, захлопнула дверь. Вот какие страсти кипели в этом здании! А потом удивляются, что в Краеведческом музее привидения пошаливают.

2.

Заканчивала образование она уже в другое время в Университете марксизма-ленинизма. Как раз отгремела Олимпиада в Москве, умер Высоцкий, и все забыли обещание партии к 1980 году построить коммунизм. Но у Пеструшкиной память была хорошая.

– А почему партия не объявляет коммунизм? – спросила она незадолго до госэкзаменов.

– Понимаешь, Пеструшкина, – вальяжно отметил преподаватель политэкономии. – Партия-то хоть сегодня объявила бы. Народ не готов! Только сделай все бесплатным – живо растащат и продадут.

– Да как же они продадут, если денег не будет? – удивилась Пеструшкина.

- Они за рубеж продадут! – не сдавался преподаватель.

– А что же они с деньгами будут делать, если купить на них здесь ничего нельзя?

– Вот язва! – крякнул политэконом.

– Заноза! – поправила его Пеструшкина.

За неимением чернильницы (слава техническому прогрессу!), в Пеструшкину полетела авторучка и вонзилась в косяк двери, за которой скрылась Заноза.

3.

В расстроенных чувствах сидела она на обрыве берега Меши, раскачивая ногой и думая то ли утопиться, то ли поесть мороженого. Как раз началась перестройка и неподалеку на кочке устроился Виктор Цой, что-то пытаясь набренькать на гитаре нескладное и надоедливое. Творчество явно не задалось.

Вдруг он поднял голову и спросил у наморщившейся Пеструшкиной:

– Вам что-то не нравится? Может вместо до мажор надо было взять ля-минорный аккорд?

Заноза хмыкнула: – Мне не нравится то, что здесь было, и мне не нравится то, что здесь есть!

– О! – воскликнул рокер. – Да это готовая строка для хита!

Он-таки взял свой ля-минор, а Заноза пошла за мороженым.

4.

Зашла она и в редакцию газеты «Вперед к коммунизму!». За много лет последние слова на вывеске отшелушились, так что осталось только «Вперед».

– А куда вперед? – спросила Заноза в редакции, сразу вызвав всеобщую неприязнь.

– Куда скажут, туда и вперед! – зажужжала редакция как пчелы перед Винни-пухом. – А вы, собственно, чего хотели, девушка? Или бабушка? Возраст у вас какой-то неопределенный!

– Может вам репортер нужен обличать недостатки? Возраст как возраст!

Репортер оказался нужен, но когда Пеструшкина узнала размер оклада – лицо ее выразило восхищение:

– Никогда еще не видела, чтобы в одном месте собралось столько жен олигархов, чтобы работать из чистой благотворительности! Уважаю!

Из редакции ее тоже выгнали, но напоследок спросили:

– Ты хоть за СВО или против?

– Я, конечно, за наших ребят и против их врагов! – загадочно ответила Заноза.

5.

Снова пришла Пеструшкина на берег Меши. Стоял октябрь, пушкинские лицейские дни. Промозглый ветер гнал желтые листья и поднимал рябь на стылой воде. Мороженого не хотелось. Вариант был только один.

Но рядом певец SHAMAN мерил шагами берег и по сотовому настаивал на регистрации бренда водки «Я – русский» с подзаголовком «Сопьюсь всему миру назло».

«Никогда не мешай людям делать глупости, иначе как же они поумнеют?» – подумала Пеструшкина и улыбнулась.

И тут к ней подсела девочка и сказала:

– А, правда, погода хорошая?

И в самом деле как-то погода улучшилась, ветер мягко кружил листья в вальсе бостон, и поверхность реки уже не напоминала грозное море с недовольной золотой рыбкой.

– Правда! – сказала Заноза. – А недели через две пойдет снег.

– И снова будет хорошо! – воскликнула девочка. – Я люблю снег!

Пеструшкина залюбовалась ей.

– А хочешь мороженого? – предложила Заноза.

– Хочу! – тряхнула косами малолетка.

– Пошли!