Узница концлагеря вспоминала тех, кто был тогда рядом

В этом доме не принято вспоминать об ужасах тех лет. Даже родная дочь Ирины Васильевны Елена Галимова узнала, что ее мама перенесла во время своей юности, лишь в 90-ые годы.

- Для нас это был шок. Об ужасах войны, о заживо сожженных, зверски убитых в концлагерях мы знали лишь по книгам, а оказалась, что наша мама своими глазами видела все это и испытала на себе, - говорит Елена.    

В самом начале Великой Отечественной войны Ирине Галимовой было всего 14 лет, казалось впереди беззаботная юность и молодость. Семья Варвары Ивановны и Василия Федоровича Мельник с четырьмя дочками жила в селе Давыдковцы Хмельницкой области Украины. Вскоре все эти территории были оккупированы, старших девочек Ирину и Полину угнали в Германию в концлагерь «Дахау», младшие девочки, одной из которых было лишь шесть месяцев, остались в оккупации.

Из лагеря детей направляли в немецкие семьи, где они работали в хозяйстве, иногда их забирали в лагерь и брали кровь для немецких офицеров, попавших в госпитали. Ирине повезло, в семье, где она работала, к пленным детям относились сносно.

- Даже когда у хозяина-немца один единственный сын погиб на войне под Ленинградом, он не переставал относиться к нам по-человечески. И когда в лагере мы лежали изнеможенные, после выкачивания крови, эта семья приносила нам небольшие передачи, - вспоминает Ирина Васильевна. - А вот сестре повезло меньше, в семье, куда она попала, детей постоянно били, толком не кормили. А ведь обессиливших, тяжело больных детей тоже уводили в крематорий. Он был рядом, за колючей проволокой, из его труб постоянно валил дым, всегда стояла очередь, - рассказывает она.

Обе сестры выжили, вернулись в родное село, правда, их дома уже не было, фашисты его сожгли, родители жили в землянке. Через некоторые время Ирина Васильевна вышла замуж и оказалась в нашей республике. Сейчас о ней заботиться дочь Елена, она проживает в окружении своих многочисленных детей и внуков, которые стараются не тревожить ее тяжелыми воспоминаниями.