«У людей там другие приоритеты, живы – и хорошо»: «Татар-информ» вернулся с Донбасса

Светлана Белова: «Трудно представить, что буквально в полутора тысячах километров от тебя идет война»

– Восемь лет назад, когда началась война на Донбассе, я внимательно следила за новостями. И, конечно, я не могла оставаться в стороне, быть равнодушной к трагедии, которая происходит с братским народом. Люди оказались поставлены в нечеловеческие условия. Страшнее всего было от того, что это происходило в мирное время. Это было для меня потрясением, в чем-то даже личной трагедией.

Когда началась спецоперация, и я, и весь наш отдел пристально следили за происходящим и в нашей стране, и в мире. И, конечно, освещали темы, связанные и с СВО, а позднее и с мобилизацией. С самого начала мне хотелось, как говорится, увидеть все своими глазами. Ведь информации поступает много и разной. Порой противоречащей друг другу. Хотелось посмотреть, как и в каких условиях живут люди, что они думают, о чем говорят, как уживаются с этой войной.

Мирные жители, казалось бы, открыты и готовы говорить о жизни, о быте. А с другой… Они очень боятся, этот страх читается в глазах. Многие сразу говорят, что их не нужно снимать, и побыстрее уходят. Их можно понять. Мы несколько раз за время СВО видели, как может быстро меняться ситуация и власть в тех или иных населенных пунктах. Люди оказываются порой в невыносимых условиях. Начинают буквально бояться всего и всех. Общаться с ними было очень непросто. Ведь моя задача как журналиста была помимо просто общения сделать еще и какие-то видеокадры, снять, к примеру, как они живут. Но далеко не все были к этому готовы.

Помимо этого, было непросто в эмоциональном плане. Когда приезжаешь из мирной жизни, где слабо представляешь, что буквально в полутора тысячах километров от тебя идет война. У людей там совсем другие приоритеты в жизни, другие радости. К примеру, им два или три раза в неделю привозят воду. Вот им в эти дни нужно набрать побольше воды. Чтобы пить, готовить, элементарно умываться… Нужно найти дров, чтобы согреться. Местные жители грустно шутят, что такими темпами скоро деревьев в округе не останется, потому что все вырубят. Но что меня больше всего поразило – несмотря на страх и сложности, с которыми они встречаются ежедневно, люди к этому приспособились. И когда задаешь им, казалось бы, банальный вопрос: «Как вы тут?» Они отвечают: «Да нормально у нас все. У нас есть вода, дрова есть, согрелись, печку затопили. Живы, и хорошо».

Сейчас я уверена, если мне выпадет еще шанс поехать туда – я обязательно поеду. Но уже с тем багажом знаний и умений, которые приобрела в эту поездку. Я точно знаю, что бы я еще хотела узнать.

Михаил Захаров: «Любой шаг с проверенной тропы может стоить жизни»

– Такие поездки – это часть работы любого фотографа-репортажника. Скажу честно, такой опыт у меня впервые. И я ехал туда именно с целью получить его. У меня не было иллюзий по поводу того, куда мы направляемся. Я понимал, что просто не будет.

Для фотографа, который оказался вблизи линии фронта, привычная съемка становится определенным испытанием. Каждый, кто видит человека с большим фотоаппаратом, воспринимает его как наводчика, врага. Нет, не украинского шпиона. Большинство боятся, что по опубликованному фото могут вычислить их месторасположение. И все, как военные, так и мирное население, очень не любят, когда их фотографируют, просят не снимать их лица.

Конечно, столкнулся с определенными сложностями – в первую очередь найти нужный ракурс, положение. Там, к примеру, никто не ходит по траве, опасаясь наступить на мину. Все передвигаются исключительно по дорожкам, уже проверенными путями. И мне, как фотографу, тоже нельзя было сделать лишний шаг, чтобы найти нужный ракурс. Просто потому, что это опасно. Не хочется повторять судьбу известного фотографа Роберта Капа, который в конце Индокитайской войны подорвался на мине, просто сделав несколько шагов в сторону от дороги в поисках лучшего кадра.

Сложно, конечно, что не можешь пойти, куда хочешь, везде должен быть с сопровождающим. Чтобы видели, что ты – свой. А если сопровождающего нет, тогда у тебя большие проблемы. Для фотографа такие ограничения сложно принимаются. Но я прекрасно понимал, что это для моей безопасности.