«Шел за своими туда, где стреляют»: как военный медик спасал татарстанцев на передовой

Олег Денисюк из села Новые Салмачи с позывным Апостол два года служил на СВО военным медиком – а это почти главная мишень для врага. Причина простая: если солдат теряет медика, он теряет надежду, слабеет духом. Наш герой ушел на передовую в составе батальона «Алга» и был с ребятами сколько мог. Его ранили дважды, потом комиссовали. По возвращению он возобновил свою работу – спортивный массаж и мануальную терапию.

Фото: © Люция Сиразеева / «Пестрецы-информ»

– Апостол – в Библии это человек, посланный Богом. Почему сослуживцы стали вас так называть?

– Позывные даются по разным причинам. Мы приехали туда 450 человек разного возраста и физической подготовки. Было много тяжелой работы, поэтому с непривычки практически у всех болели спины, колени, ноги. Ребята очередями выстраивались в медпункт. Мы промывали, перевязывали раны, я делал массаж. Выходил, и вокруг меня сразу собирались люди: кто хотел посоветоваться, кто попросить принять его на пять минут. Видя эту картину, оружейник Ильяс высунулся и говорит: «За тобой, как за Апостолом, куча страждущих ходит». Уже вечером каждый второй называл меня так.

Был даже связанный с этим комичный случай. Вызывает меня комбат по рации. Говорит, к нам направили офицера наладить связь. Меня попросили встретить его и проводить, чтобы он не заблудился. Когда я шел за ним, была тишина, пели птички. Любой фронтовик скажет, если все вокруг хорошо и спокойно, то жди беды. Все плохое совершается именно в это время. Вижу, идет офицер. Между нами остается, наверно, метров сто, и слышу парный вой мины. Рядом с ним слышу «бах-бах-бах». Кричу: «Падай!». Сам-то я уже откатился, упал и в нужном месте лежу, не отсвечиваю. А он растерялся, заполошно побежал в мою сторону. Споткнулся, его взрывной волной занесло в посадку, лежит. Я пополз к нему по-пластунски. Когда осталось метров 15, громко спросил: «Связист, живой?». Не откликался. Думаю, неужели все? Подполз еще ближе, аккуратно тронул за ногу. С облегчением выдохнул, когда он наконец-то испуганно спросил: «Кто здесь?». Фух, голос бодрый, значит все нормально, главное – не убило. Сами ребята говорили: «К Апостолу главное живым довести, а там уже не умрет». Обязательно, когда приближаешься к раненому, нужно с ним разговаривать, окликнуть, обозначить себя, кто ты. При контузии человек теряет ориентацию, не знает где он находится, что с ним, теряет сознание. Ну я и говорю этому офицеру, что я Апостол. Он переспросил мой позывной, потом как заорал: «Меня всетаки убили!». Тогда не до смеха было, но потом мы с ним общались, смеялись. Он даже не ранен был. Повезло.

– Поделитесь историей одного спасения. Той, которая вам запомнилась.

– В феврале 2023 года батальон «Алга» пошел на штурм. Госпитальное отделение мы устроили в пяти километрах от линии фронта. Я тогда уже был командиром медроты. Начало поступать огромное количество раненых. Они даже говорить не могли от холода. Поэтому я выделил человека, который постоянно топил печь, на ней стояли два эмалированных ведра – одно с жиденьким жирным борщом, другое со сладким чаем. Люди согревались сразу. Это мелочи, которые сослуживцы до сих пор вспоминают и благодарят.

С правой стороны под стенкой у нас было место для тех, кто уже не жилец. Как говорил величайший хирург Пирогов, перво-наперво нужно оказывать помощь легким раненым. Потому что пока ты будешь бороться за жизнь тяжелого, легкий может стать и средним, и тяжелым. Ко мне подходит медсестра, говорит: «Тяжелого привезли, вообще не жилец. Тебя просит». Подбегаю, лежит груда разрезанной одежды, все в крови. Наклоняюсь, вижу шеврон «Алги». Он прошепелявил свой позывной: «Кощей». Мое сердце сразу упало. Это мой близкий друг. Осколок попал ему в середину лица. Сам не могу в это поверить, но в темноте я умудрился сложить кости лица в одно целое. В него сразу стали вливать капельницы, перевязывать, поднимать. Подошли другие раненые, помогали чем могли. Мы бегали вокруг него как муравьи, и я не понимал, как он еще до сих пор дышит. По пути в госпиталь у него останавливалось сердце, но его реанимировали. Более того, он вернулся на передовую, во второй раз получил ранение в голову. Живой.

Фото из личного архива

– Ваша медаль «За спасение погибавших» говорит сама за себя. Вы награждены еще и орденом Мужества.

– Тогда мы были в Херсонской области. Больше месяца каждый день шли обстрелы, реальный риск для жизни. Специфика работы медика в том, что, невзирая на обстрел, он должен бежать и спасать. Тогда было порядка 70 лично спасенных мною. Перебегаешь, перепрыгиваешь из окопа в окоп. Уже знаешь музыку боя. Как только что-то взорвалось, сразу вскакивай и беги. Есть секунд 10- 15, пока идет перезарядка. По совокупности всего сделанного мне и вручили орден Мужества. Тогда же я получил первое ранение.

– Расскажите о том дне, когда вы были тяжело ранены.

– Это произошло в ночь с 23 на 24 февраля 2023 года под Угледаром, где геройски воевали алгинцы. Много людей мы тогда потеряли. За сутки я перетащил на безопасное место 17 человек. Тянуть нужно было метров 500. Кажется, что недалеко, но это очень трудно. Останавливаться нельзя. Доходил, оставлял человека, пил воду и шел обратно за своими туда, где стреляют. А враг если заметит, что кто-то туда-сюда бегает, то поймет – это медик. Вообще без печали в первую очередь стреляли по пулеметчикам и медикам. На обратном пути меня ранило. Я комиссован по категории «Д», то есть полностью не годен к военной службе.

– Почему вы отправились на СВО?

– Чтобы освободить свою Родину. Родился я в Крымской области. После школы поступил в Симферопольское военное училище, позже окончил спецкурс в Киевском национальном университете нетрадиционной медицины. Работал спортивным массажистом в Олимпийском комитете Украины. Уехать решил, когда начался майдан. Я понял, что в этой стране больше ничего хорошего ждать не стоит.

Незадолго до этого я был на зимней универсиаде в Италии в составе сборной Украины по хоккею, встретил там делегацию из Татарстана. Познакомился, стал общаться. Удивился, узнав, что в Татарстане на высоком уровне развивают спорт. Я заинтересовался, поэтому когда нужно было определиться с городом, выбрал Казань. В 2014 году переехал, потом перетянул сюда жену и дочь. Четыре года назад мы взяли дом в ипотеку в Новых Салмачах. На сегодня я за все рассчитался, долгов у меня нет.

В 2022 году перед тем, как пойти в военкомат, стал потихоньку сворачивать дела. Потом началась медкомиссия, проверка по линии ФСБ. До последнего не покидала мысль, что не возьмут, так как я бывший гражданин Украины.

Нас собрали в Казани в центральном военкомате, начали распределять по профпригодности. Дошла очередь до меня. Говорю: «Дайте мне пулемет, буду служить в составе штурмовых передовых отрядов». Мне ответили: «Мы дадим тебе пулемет, но будешь ты медиком, ты у меня один медик». Потом я смирился, закупился лекарствами на 300 тысяч рублей. Ведь знал, куда иду.

Сначала мы были в Тоцком. Работать там по военной медицине начал в первый же день. Нас долго держали на плацу, была дикая жара, трое упали с приступом эпилепсии. Первый раненый у меня был тоже в Тоцком. Загорелся, как факел, механик-водитель, у него было огромное количество ожогов.

– Сейчас все позади, вы дома. После всего увиденного и пережитого вас не преследуют ночные кошмары?

– После первого ранения лежу я, значит, в полудреме, рядом лежит кот. Раздается телефонный звонок из Донецкой области. Поднимаю трубку. Ребята звонят в легкой панике, говорят: «У нас на руках два трехсотых, что делать?». Спрашиваю, где моя сумка. Отвечают, что там же в окопе. Так вместе сообща пришли к нужному знаменателю, люди были спасены. Мы договорили, я прилег и сразу уснул. Вот и ответ. Никакие ужасы во снах меня не преследуют. С ребятами я на связи, даже видимся при возможности во время их отпусков.

Когда вспоминаю весь этот путь, никаких героических мыслей на счет себя у меня не возникает. Просто я делал свою работу и старался делать ее хорошо.